Если в двух словах, то потому, что большинство людей не имеют ни малейшего понятия о том, как действует алкоголь на мозг. И поэтому выстраивает вокруг алкоголизма дичайшие мифы.
Россия отличается в своем отношении к этому тяжелому расстройству фантастическим ханжеством. С одной стороны, РФ с начала 1990-х годов стабильно присутствует в первой десятке наиболее пьющих стран мира. В стране, только по официальным данным Росстата, живет около 12,5 миллионов людей, которые попали в поле зрение медиков и других служб в качестве алкоголиков. А учет тех, кто не попал под эту лупу, практически невозможен (из-за чего понятно, что алкоголиков больше).
С другой стороны, в народной массе, которая сама же представляет собой сильно алкоголизированную среду, к ее представителям, вышедшим за рамки привычного бытового пьянства, сформировалось презрительное, пренебрежительное отношение. Вплоть до идеи о том, что алкоголизм — это такой инструмент естественного отбора. Мол, алкаши дохнут, и хорошо — больше воздуха останется «нормальным» людям.
Идея идиотская, потому что часть «нормальных людей», которая пока только «каждую пятницу в говно» (© Семен Слепаков), тоже скоро станет хрониками. И их также придется выбросить на помойку якобы естественного отбора. А потом сделаются алкоголиками и другие, новые «нормальные люди» — и так до бесконечности
От алкоголизма не защищен никто, от него нет лекарственного лечения. И психологически рискует стать алкоголиком любой средний россиянин, потому что вообще не интересуется химией своего мозга и не понимает, что делает с ним пара пива вечером или бокал вина за ужином.
А делает алкоголь вот что
Граждане России прекрасно знают, что это такое — ощущение счастья, радости, удовольствия. Но не знают того, что сами эти чувства в определенных ситуациях вызываются выделением в мозге сложной комбинации эндорфинов, дофамина и других веществ, которые, если немного упростить, можно назвать «внутренними наркотиками». В народе их еще принято ненаучно именовать «гормонами счастья».
Но, по своей химической сути эндорфины, например — это биохимический аналог морфина. Да-да, оказывается, все люди на Земле — наркоманы. Ведь каждый стремится в своей жизни как можно чаще испытывать удовольствие, радость и счастье. Поскольку эти чувства вызываются внутренними (эндогенными) наркотиками, то получается, что все люди именно за ними и гоняются.
Получаемое от некоторых действий в жизни удовольствие — это «награда», которая выдается человеку за поступки, «правильные» с точки зрения эволюции. Поел белков — молодец, проживешь еще один день, у тебя больше шансов дать потомство. За это получи эндорфины. Занялся сексом — молодец, у тебя больше шансов дать потомство и распространить свои гены. Получи еще эндорфины.
«Правильное» поведение Природа награждает внутренними наркотиками, чтобы закрепить его у человека. Чтобы он сформировал привычку добывать много белков, жиров и углеводов и запасать их. Чтобы он очень-очень сильно стремился к сексу, а получив потомство, не уходил в закат, а воспитывал его (для этого в организме есть окситоцин и другие интересные вещества).
Вся эта химическая лаборатория в человеческой голове (которая работает много сложнее, чем тут описывается) называется «система подкрепления». Потому что подкрепляет выгодное для выживания всего человеческого рода поведение отдельной особи. Как это ни грустно, на жизнь конкретного человека эволюции абсолютно наплевать. Ее интересует выживание вида, и точка.
Однако человек несколько сложнее, чем кошка или мышь (у животных тоже работает «наркоманская» система подкрепления). Человек склонен задумываться о том, так ли уж ему надо безудержно хватать любые деньги в поле зрения (деньги — аналог пищи) и стремиться к неконтролируемому размножению? С другой стороны, задумывается-то он задумывается, но и удовольствие получать хочет (оно же приятно!)
И вот несколько тысяч лет назад этому самому человеку случайно удалось взломать систему подкрепления и получить эндорфины и другие кайфовые вещества на халяву. Как и когда люди придумали получать бражку из забродивших фруктов, наука точно не знает. Зато знает, что употребление алкоголя стало классическим способом «обхода» предписаний Природы.
Этиловый спирт, этот Великий Утешитель, является отличным растворителем. Попадая в мозг с кровотоком, он реально растворяет оболочку какого-то количества нейронов (нервных клеток). Эти нейроны гибнут, а поскольку в них содержатся внутренний морфин, дофамин, серотонин и прочие «вкусняшки», все эти вещества попадают из погибших клеток в среду мозга.
А другие нейроны, имеющие чувствительные рецепторы к этим околонаркотическим веществам, «забирают» их из среды и реагируют определенным образом. Результат — эйфория, приятное возбуждение и прочие прелести. При большой дозе алкоголя возбуждение сменяется торможением и, как следствие сонливостью.
Таким образом мы видим, что малопьющие люди, умеренно пьющие люди и собственно алкоголики всего лишь стремятся получить свои же «наркотики» — только как бы быстрым и нечестным путем.
Жестокие последствия
Сам по себе этиловый спирт малотоксичен. Он не яд. Кроме того, в мозге человека нейронов столько, что регулярное уничтожение их небольшой группы при помощи пары банок пива или бокала вина может годами не приносить никаких заметных последствий.
Однако, ядом является продукт распада этилового спита — уксусный альдегид. Это именно то вещество, которое «отвечает» за похмелье, то есть, за его токсическую часть. Основную же роль в сложном комплексе ощущений при сильном похмелье играет отсутствие в крови этилового спирта.
Алкоголики, ищущие похмелиться, на самом деле не стремятся снова получить удовольствие. Они испытывают адские муки по двум основным причинам. Первая — наличие прямо сейчас в организме залежей уксусного альдегида, который вызывает целый набор симптомов отравления.
Вторая причина заключается в том, что при длительном употребления алкоголя умный мозг перенастраивается на новый принцип работы. Его задачей становится — хорошо функционировать в присутствии алкоголя. Когда же человек перестает принимать этиловый спирт, мозг (который уже перестроился) впадает в панику. Ведь алкоголь теперь является «необходимым» для его химической кухни веществом. И тут у человека начинает развиваться абстинентный синдром или синдром отмены.
Те, кто «выпивает по праздникам», «снимает стресс по пятницам» или позволяет себе пивка по вечерам, даже не представляют себе, какие невыносимые страдания переносит алкоголик, у которого развился абстинентный синдром.
Такой человек испытывает дикий страх смерти, он не может спать (бессонница длится сутками), ему кажется, что он виноват во всех грехах мира (даже если он три дня тихо напивался в одиночестве, сидя дома, и ни с кем не общался).
Также алкоголику при абстинентном синдроме может казаться, что вот-вот к нему придут родственники (друзья, коллеги, врачи, полиция) и уличат его в том, что он самый плохой человек в мире! Алкоголик, мозг которого бунтует, не получая этанола, может искренне полагать, что вся его жизнь рухнула, что смысла в ней нет, что он отщепенец, маргинал — отребье общества. Очень многие алкоголики во время абстинентного синдрома испытывают тягу к лишению себя жизни, и, к несчастью, нередко делают это.
На пике абстинентного синдрома может возникнуть алкогольный делирий или «белая горячка». Россияне ошибочно считают, что «белочка» приходит к тому, кто много пьет — во время того, как он пьет. На самом деле делирий возникает, когда человек прекращает пить — на вторые-пятые сутки после последнего приема алкоголя. Белая горячка — это апофеоз страданий мозга от отсутствия в крови спирта, которые выражается в целом комплексе ужасающих симптомов. До 10% случаев алкогольного делирия заканчиваются смертью.
Вот насколько серьезными и подтвержденными научно являются страдания алкоголика, который по той или иной причине не может получить дозу.
И да, прекращает муки абстинентного синдрома некоторое количество алкоголя, которое в данный момент необходимо мозгу. Алкоголику не становится от него хорошо и весело. Ему становится сравнительно «нормально» — он снова может шевелиться, дойти до ванной, чтобы умыться, он может немного поесть. Его мысли приобретают относительно спокойное течение. Он даже может анализировать собственное состояние.
Конечно, при опохмелке высвобождается новая доза эндорфинов, серотонина и дофамина, которые маскируют ощущения алкоголика от отравления уксусным альдегидом (само отравление не проходит).
Многие опытные алкоголики (которые на самом деле не любят впадать в запои) выработали для себя метод выхода из пике при помощи снижения дозы. Такие «мастера» не допускают развития у себя острого абстинентного синдрома, продолжая принимать этанол. Но при этом постепенно уменьшают количество принимаемого. Процесс растягивается на 2-5, а то и 7 дней (в зависимости от длительности предшествующего запоя). Однако снижение дозы все-таки позволяет алкоголику прийти в трезвое состояние и не сойти при этом с ума. Окружающие, кстати, при этом думают, что такой человек продолжает активно пить и «веселиться».
Незнание проблемы и ханжеская жестокость общества
Алкоголизм в России в очередной раз гордо поднял свое знамя в 1990 годах. Спивались министры, профессора, квалифицированные рабочие, писатели, учителя, дворники и офицеры. И каждого из них осуждала семья, среда коллег, медики — да все подряд окружающие.
На самом деле алкоголизация самых разных слоев общества была вызвана не тягой отдельных его представителей к легким удовольствиям, а огромным стрессом, который пережили люди из-за крушения Советского проекта, немыслимого падения уровня жизни и утраты каких-либо жизненных ориентиров. Новые русские алкоголики просто пытались хоть как-то компенсировать свою возникшую из ниоткуда экзистенциальную тревогу.
И ситуация со стрессом и тревожностью общества, кто бы что ни говорил, не улучшилась в последние десятилетия. Рост уровня жизни в 2002-2008 годах, вызванный ростом цен на нефть и газ на мировых рынках, быстро остановился. Россия профукала свой шанс на позитивное изменение экономики. По обществу снова ударил экономический кризис — на этот раз 2008-2009 годов. А в 2014-м начались государственные авантюры во внешней политике, подкрепляемые хищническим отношением к собственному населению внутри страны.
Тревожность общества растет все последние годы. Люди закредитованы, не видят не то что интересных перспектив в своей жизни, а вообще никаких перспектив. Процветает лишь небольшая часть населения — силовики, чиновники и приближенные к освоению государственного бюджета и природных ресурсов «бизнесмены». Доходы многочисленных бюджетников падают. Реальную же экономику, в которой заняты остальные, штормит.
Не все люди рождаются с крепкими нервами и способностью стойко противостоять ежедневному стрессу. Это вопрос генотипа, воспитания и навыка противодействовать высокому уровню враждебности окружающей социальной среды.
Очень многие граждане страны интуитивно выбирают прием алкоголя как средство снятия состояния тревоги и постоянной неуверенности в завтрашнем дне. Пока употребление спиртных напитков держится у таких людей в расплывчатых рамках «нормы», которые довольно трудно описать, общество относится к выпивающим согражданам снисходительно. Но стоит пьющему человеку начать выпадать из рамок (а это с ним происходит невольно), он тут же становится презираемым изгоем.
И того не знает российский «средний приличный человек», что в любой момент своей жизни он может стать следующим. Его какой-нибудь «Роспотребраспилнадзор», в котором он получает за сидение на работе с 8-ми до 5-ти 20 тысяч в месяц, могут внезапно упразднить. А в соседнем «Росразвалмонтажприсмотре» все места окажутся занятыми.
И обрушится на приличного человека такой стресс и страх, что он сам не заметит, как окажется сидящим перед телевизором с двухлитровой баклажкой пива и четвертинкой водочки, и кричащим бессвязные словеса о превращении Америки в радиоактивный пепел, за то, что она повышает нам пенсионный возраст.